Из воспоминаний Желобкова Владимира Сергеевича –

 ветерана Великой Отечественной войны

Эта страшная февральская ночь

Кольцо вокруг Корсунь-Шевченковской группировки замкнулось. В окружении оказалось десять дивизий немецких войск и одна кавалерийская бригада. Об этом сообщило Совинформбюро в первой половине февраля 1944 года.
Основной фронт наших войск уходил на запад, а мы вели бои на внутреннем обводе окруженной группировки. Фашисты дрались с остервенением. По всему было видно, что капитулировать они не собираются. Немцы пытались наладить по воздуху снабжение окруженных частей, но зенитным огнем и истребительной авиацией «мост» был ликвидирован за три дня.
В результате тяжелейших недельных боев группировку сжали до предела: огнем тяжелой артиллерии она простреливалась насквозь. За все дни боев нас бросали на различные участки: то мы оказывались в районе г. Шпола, то за Звенигородом, то попадали еще южнее – немцы искали слабые места в окружении, пытались пробиться на запад, но оказалось, что самое страшное еще впереди.
Зима 1943-1944 гг. была слякотной, дождливой, с мокрыми снегами и раскисшими разбитыми военными дорогами.
В ночь с 16 на 17 февраля 1944 года мы заняли оборону на высоте с крутыми склонами, покрытыми раскисшей почвой и мокрым снегом. На эти склоны не могли взобраться оставшиеся три танка с почти полностью израсходованными боекомплектами и остатками горючего в баках.
Курган замыкал разлужье, переходившее в глубокий овраг, а там угадывались боковые ветви оврага – местность для танков непроходимая. Вершина кургана была размыта временем – снесена ветрами и ливнями, и на ее площадку втянули полковые пушки, соорудили артиллерийские дворики. Танкисты прикинули и решили, что в случае чего по пехоте можно вести перекидной огонь через курган: если наша техника не залезла на курган, то немецкая и подавно.
К вечеру на батарею подвезли боеприпасы, но «ЗИСы»-трехтонки до кургана не дошли метров четыреста, и пришлось нам, десантникам и жителям недалекой деревушки, нести снаряды на курган.
Уже совсем стемнело, когда нас разыскал старшина. Он привез на замученной лошаденке термосы с горячей кашей и чаем, разлил «боевые сто грамм». Помянули тех, кого уже с нами не было.
Часам к девяти потянуло изморозью, посыпал густой лапчатый снег. Не стало видно и в десяти шагах. Далеко вперед выставили усиленные посты. Еще днем, когда окапывались, приезжало высокое начальство в папахах и, осмотрев позиции и разлужье с оврагами, сказало, что мы здесь, как у Христа за пазухой, что местность танконепроходимая, а немец без техники на прорыв не пойдет, что севернее нашей позиции, километрах в пяти, старинная булыжная дорога, и там собрано все, чтобы встретить немца.
Но на войне никогда не узнаешь, что будет через час и даже через минуту. В воздухе повисло ожидание чего-то тревожного, какой-то смутной беды. Там, далеко на востоке, внутри окруженной группировки, сквозь разрывы снежных тяжелых черных туч вспыхивали огненные сполохи, доносились тяжкие вздохи глухих разрывов.
Командир танкистов приказал снять с шаровых установок пулеметы, и танковые стрелки заняли оборону рядом с нами. Было 15 минут третьего, когда зазуммерил телефон, и трубка голосом часового выкрикнула: «Немцы прут колонной, бейте по пристрелянным ориентирам». Танкисты нырнули в люки, гулко ударили танковые пушки. Слаженно разорвав ночную темноту, ударила батарея.
Пушки непрерывно грохотали, но уже все потонуло в сплошном реве пулеметного и автоматного огня. Впереди, уже перед огневой батареей угадывалась голова колонны. Она ползла на батарею неотвратимо, снаряды, казалось, не разрывались, а увязали в этом черном человеческом месиве. Голова колонны опутала батарею ливнем огненных трасс, на наш непрерывный огонь сначала робко, а потом, все усиливаясь, посыпался огненный дождь. Бой приближался вплотную. Чем сильнее вели огонь мы и танкисты, тем неотвратимее и страшнее надвигалась из метели молчаливая масса. Огонь с обеих сторон достиг предела. Вставив последний диск, я вдруг услышал всего несколько наших автоматов. На батарее уже шла жестокая рукопашная схватка. Молчали наши танковые пушки. Мой автомат отстукивал последние патроны, когда по диску ударила пуля, и он заглох. Швырнув последнюю гранату-лимонку в появившиеся из снега фигуры немцев, я скатился вниз. Упал в глубокую колею за танками с жидкой грязью и замер. Хотелось оборотиться в гвоздь и залезть в землю по самую шляпку. На кургане тишина, батарея молчит, по звуку было слышно – бой откатился на Запад.
Постепенно спадало напряжение боя, холод брал свое. На теле не было сухой нитки – казалось, ты остался один во всей вселенной. Но ночь стала наполняться звуками, слух воспринимал стоны раненых на высоте, кто-то недалеко выругался по-русски, к танкам из темноты начали сползаться оставшиеся в живых десантники, танкисты. На востоке стало медленно бледнеть небо, к месту боя прибыл с горючим танк «ИС». В мутном рассвете февральского утра предстала картина страшного побоища.
Теперь начала вырисовываться вся ночная операция немцев по прорыву. Бросив всю технику, немцы решили ночью прорваться к своим, без выстрела, по тому самому оврагу и в конце разлужья, где на кургане заняли оборону наши. Артиллеристы попали на острие удара. В рукопашной погибли все. Во главе колонны прорыва шли эсэсовцы, вооруженные пулеметами, – вот откуда море огня. Все разулужье было завалено трупами в черных мундирах. Как говорили уже потом трофейщики и ребята из похоронной команды, перед нашими позициями без малого осталось три тысячи немцев. Прорвалось на запад около 10 тысяч. Всего в Корсунь-Шевченковском котле осталось 56 тысяч и командующий генерал В. Штеммерман. А на других дорогах и полях – масса разбитой и брошенной немецкой техники. Из наших 42 десантников осталось 8, из 12 танкистов – трое.
Войну я закончил в Вене. Была радостная весна 45-го года. Мне исполнилось 20 лет и, казалось, впереди все будет легким и простым. А та ночь, с 16 на 17 февраля 44-го года осталась в памяти до последней детали, и время не может ничего стереть.

Дата рождения: 19.12.1913(20.12.1913)
Место рождения: Курская обл., Чернянский р-н; Смоленская обл., Ярцевский р-н, Славинка
Дата призыва 10.10.1935
Воинское звание: мл. лейтенант
Воинская часть:
781 стрелковый полк
181 стрелковый полк
781 стрелковый полк 50 гвардейской стрелковой дивизии
Награды

Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Участник Великой Отечественной войны. В 1941 г. воевал под Брянском, в 1942 г. на Харьковском направлении, Юго-Западном фронтах Великой Отечественной войны. Воинское звание – младший лейтенант.
В феврале 1942 г. попал в плен, но вскоре был освобожден нашими войсками. Из воинской части было извещение о том, что был убит. Но после освобождения из плена семье пришло письмо о том, что Павел Иванович жив.

Уроженец с. Ездочное. Участник гражданской войны. Комсомолец с 1920 года, член КПСС с 1929 года. В годы Великой Отечественной войны воевал в партизанском истребительном батальоне.

Дата рождения
17.06.1902
Место рождения
Белгородская обл., Чернянский р-н, с. Ездочное
Дата призыва
10.10.1924
Воинское звание
ст. лейтенант
Награды
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Дата рождения:1919
Место рождения: Курская обл., Чернянский р-н, Ездочное
Место призыва: Чернянский РВК, Курская обл., Чернянский р-н
Воинское звание
ефрейтор; сержант
Воинская часть
отдельный стрелковый батальон
Награды
Медаль «За отвагу»
Орден Отечественной войны I степени

Жученко Павел Данилович –

Герой Советского Союза

Родился 13 января 1904 года в слободе Чернянка в крестьянской семье. Член КПСС с 1926 года. Образование неполное среднее. Работал секретарем Новооскольского комитета комсомола, а в 1922 году начал службу в Красной Армии. В 1927 году Жученко П.Д. окончил Одесскую артиллерийскую школу, в 1941 году – два курса Военной Академии имени М.В.Фрунзе. Участник Великой Отечественной войны с первых ее дней – командовал артиллерией стрелковой дивизии. За годы войны он воевал на Карельском, Волховском, Воронежском, 1-м Украинском фронтах, участвовал в боях под Ленинградом, на Курской дуге, на Днепре.
Павел Данилович награжден двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалями. В сентябре 1943 года полковник Жученко был назначен командующим артиллерией 52-го стрелкового корпуса 40-й армии. Когда корпус вышел к Днепру и 21 сентября начал переправу на правый его берег, полковник Жученко П.Д. в исключительно трудных условиях при острой нехватке плавсредств и под огнем противника умело организовал переправу артиллерийских частей и подразделений, благодаря чему вся артиллерия соединений корпуса в течение трех дней была переправлена на правый берег и поставлена на боевые позиции. Все контратаки противника были отбиты. До середины октября он умело управлял огнем артиллерийских групп, отражавших вражеские контратаки, способствуя тем самым удержанию и расширению войсками корпуса букринского плацдарма на правом берегу реки.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 декабря 1943 года командующему артиллерией 52-го стрелкового корпуса полковнику Жученко Павлу Даниловичу присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны Жученко П.Д. продолжал службу в Советской Армии. В 1952 году он окончил академические курсы при Военной артиллерийской академии. В 1964 году уволен в запас. Жил и работал на Украине в Киеве.
Умер 21 февраля 1965 года.
Похоронен на Лукьяновском кладбище города Киева.